Автор: Furimmer
Персонажи: ж/ж | ж/м
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Фемслэш (юри), Драма, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл
Статус: закончен
Описание:— А ты знаешь, я ведь тоже встречалась с девушкой. Это было давно. Мне тогда шестнадцать было, ей — двадцать три.
— Почему вы расстались?
Мы не расстались, она умерла.
— Ты любила её?
— Нет.
Посвящение:Всем. Помните, что каждый из вас особенный.
Публикация на других ресурсах:С разрешения автора.
читать дальшеAnd I wish I was special
You're so fuckin' special
Radiohead — Creep
— Черт, везде "эти", — морщится словно от зубной боли.
— Кто? — кивает в сторону двух целующихся девчонок лет четырнадцати. — А что в этом такого? Чем они хуже?
— Это отвратительно. Представь себя на их месте, не противно?
— Хм, а ты знаешь, я ведь тоже встречалась с девушкой.
— Что?
— Давно это было. Мне тогда только шестнадцать исполнилось, ей — двадцать три.
— Заметь, говоришь ты в прошедшем времени, и сейчас встречаешься ты со мной, а не с какой-нибудь девушкой, делай выводы. И почему же вы расстались?
— Мы не расстались, она умерла.
— От чего?
— Она умирала каждый день, каждый час, каждое мгновение, и она остановила это, сделав один шаг из окна.
— Ты любила её?
— Нет. Но она так безумно была влюблена в жизнь, что рядом с ней было невозможно не любить, — закрываю глаза, погружаясь в воспоминания.
.
Всё началось в пасмурный октябрьский день. Я возвращалась домой из лицея через заброшенный парк, тогда-то я её и увидела. Она сидела на давно некрашенной скамейке и тихо бренчала на гитаре, рядом стояла коробочка с тортом, украшенным кремовыми розочками. Ветер трепал её длинные ярко-синие волосы, которые издалека бросались в глаза — я просто не могла пройти мимо, потому и остановилась прямо перед нею. Она распахнула глаза, в синеве которых можно было утонуть, и улыбнулась.
— Привет. Будешь торт? — её улыбка была настолько искренней, что было просто невозможно отказаться.
С того дня всё и завертелось. Я тонула в синеве её глаз, упивалась бархатом её голоса, от её поцелуев кружилась голова, от улыбки — сносило крышу. Я не могла думать ни о чём, кроме неё. Я гадала: кто она? Что ей нужно? Откуда она такая взялась? Я задавала ей эти вопросы, а она лишь смеялась, запрокинув назад голову, и ерошила мои волосы. А я продолжала гадать ангел или демон предо мной. Даже сейчас, спустя столько лет, я не могу разгадать эту тайну.
Но всё, что было с ней, было просто невозможным, невероятным. Невероятными были её поцелуи, которых всегда было мало, невероятным было просыпаться от ощущения её взгляда на себе или легких прикосновений её нежных пальчиков, невероятным был её прекрасный голос, когда она вечером перед камином тихо пела под гитару, невероятным было оттирать влажными салфетками её красную помаду с кожи — о, как она любила красную помаду!— и неожиданно целовать, оставляя следы своих губ на моём лице и руках. Невероятным было то, что это продлилось всего две недели: та неделя, когда мы познакомились в парке, и неделя каникул, когда она пригласила меня к себе за город.
Мы собирали кленовые листья в её саду, пили горячий чай с мелиссой и лимоном, фотографировали каждое мгновение, проведенное вместе, и упивались свободой. Она была воплощением свободы: она не боялась никого и ничего, она плевала на чужие мнения, она могла неожиданно остановиться посреди людной площади и крикнуть, что любит меня или пробежаться по парапету, не боясь оступиться, чтобы доказать свою жизнь и свободу. Она рисовала пейзажи ушедшего бабьего лета и зимы, которую увидеть ей было уже не суждено. Вот такой она была. Такой она была до тех пор, пока не падала на колени, захлебываясь кашлем, приступы которого изводили её часами. По утрам она просыпалась на подушке мокрой от её крови, с серой кожей и потухшими глазами. Она смеялась и плакала, и снова захлебывалась кашлем. Затем она уходила в ванную и снова возвращалась живая.
А потом закончился октябрь, с ним ушла и она, оставив после себя ворох недописанных стихов, фотографий и горько-сладких воспоминаний. В свои права вступил ноябрь, засыпав прошлое снегом, — я грустно улыбнулась и посмотрела в глаза своего будущего мужа, утопая в их синеве.
— Ты жалеешь?
— Нет. Она была самым светлым человеком в моей жизни. Она научила меня любить каждое мгновение своей жизни, потому что оно больше не повторится. Мне безумно хотелось бы быть на неё похожей, быть такой, как она.
— Какой? — не понимает.
— Неповторимой, невозможной.
— Значит, ты жалеешь о том, что ты со мной?
— Нет, что ты! Я люблю тебя. Просто она была в моей жизни, и я благодарна ей за это.
— Тогда будем считать её особенной.
— Да, она такой и была.